(Вестник Петровской академии № 2 (16), 2010 г. С.31-38.)

 

Копылов В.А.

ОБВИНЯЕМЫЙ - СТРАХ

 

Под таким названием в одной из центральных газет в конце 60-х годов была опубликована статья, в которой автор утверждал, что люди тонут практически только по одной причине – из-за страха. К этому выводу он пришел, исходя из собственного опыта: он подвергал себя очень рискованным испытаниям, как например, преодоление Большого Енисейского порога вплавь без каких-либо спасательных средств, но его никогда не покидала уверенность в благополучном исходе плавания.

Несколько ранее, в 1952 году, французский врач Ален Бомбар за 65 суток (с 19 октября по 22 декабря) на небольшой надувной резиновой лодке пересек Атлантический океан без запасов воды и пищи. В свое плавание Бомбар не взял ни удочек, ни сетей, сделав их из подручных средств, как и положено жертве кораблекрушения. Во время плавания он ловил рыбу, редко птиц, поедая их сырыми, ел планктон и водоросли. Неделю пил морскую воду, а остальное время - выжатый из рыбы сок.

Бомбар не был путешественником. Это плавание было единственным экстремальным в его жизни. Что же заставило его совершить столь необычное, если не сказать больше, путешествие? Об этом он написал в своей книге «За бортом по своей воле». Толчком послужило событие, происшедшее весной 1951 года в Булони, где Бомбар, будучи еще студентом, проходил практику в местном госпитале. Он был вызван на помощь потерпевшим кораблекрушение, произошедшее в местном порту возле самого берега. Траулер из соседнего порта заблудился в тумане и налетел на конец мола. В результате из сорока трех человек, оказавшихся за бортом (в спасательных поясах!), не выжил ни один. Это событие настолько его потрясло, что заставило задуматься о причинах труднообъяснимой гибели всех без исключения потерпевших. Вот что он пишет в своей книге:

«Ежегодно пятьдесят тысяч человек погибает, уже находясь в спасательных судах. Неужели ничего нельзя сделать для их спасения? А если можно, то что?

Я принялся перечитывать легендарные рассказы о потерпевших кораблекрушение, но, судя по ним, всякая борьба казалась безнадежной, а всякая надежда бессмысленной».

Показательно осмысление Бомбаром событий, происшедших при гибели «Титаника»:

«14 апреля 1912 года трансатлантический пассажирский пароход «Титаник» столкнулся с айсбергом. Через несколько часов «Титаник» затонул. Первые суда подошли к месту катастрофы всего через три часа, после того как пароход исчез под водой, но в спасательных шлюпках уже было немало мертвецов и сошедших с ума. Знаменательно, что среди тех, кто поплатился безумием за свой панический страх или смертью за безумие, не было ни одного ребенка моложе десяти лет. Эти малыши находились еще в достаточно разумном возрасте. Подобные примеры подкрепили мое интуитивное убеждение, что моральный фактор играет решающую роль. Статистические данные, утверждающие, что 90% жертв погибает в течение первых трех дней, следующих за кораблекрушением, сразу стали удивительно понятными. Ведь для того чтобы умереть от голода или жажды, потребовалось бы гораздо больше времени!»

После своего удивительного плавания он с уверенностью заявил:

«Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха».

Я полностью согласен с этим утверждением. За свою более чем тридцатипятилетнюю врачебную практику я неоднократно, а правильнее сказать многократно, сталкивался со случаями, когда люди под действием страха совершали поступки, которые наносили огромный вред их здоровью или здоровью их собственных детей.

Безусловно, страх – явление повсеместное и универсальное. Так, в мире животных страх, нагоняемый хищниками на жертву, во многом способствует успеху охоты, парализуя добычу и лишая ее сил, необходимых для спасения. Зачастую хищник так и берет жертву, что называется «голыми зубами».

У людей чувство страха проявляется во многих аспектах жизнедеятельности, также зачастую парализуя, лишая разума, а порой настолько подавляя, что доводит до самоубийства.

Я же хочу рассмотреть только один аспект проявления страха в жизни: медицина и наше здоровье. Как уже говорилось, более тридцати пяти лет я занимаюсь разработкой методик лечения и укрепления здоровья людей на основе созданного мною метода внешнего болевого воздействия (ВБВ) и «концепции напряжения». За это время только мною с хорошими результатами пролечено более 30 тысяч тяжелобольных детей и взрослых. На этом пути пришлось сталкиваться со многими мифами и «страшилками», внедряемыми в сознание людей, что причиняло им большой, а иногда и непоправимый вред.

Сегодня, думаю, всем понятно, что фармакология является базисом современной терапии и кровно заинтересована в рынках сбыта фармакологических препаратов. Ее главная забота отнюдь не наше с вами здоровье, а доходы и прибыли.

Возьмем самый простой и, казалось бы, невинный пример. Уже около пятнадцати лет, как из аптек исчезли (практически совсем) стеклянные медицинские банки (очень дешевые, естественно) по причине их «большой вредности», которую, якобы, доказали проведенные научные исследования: гематомы, образуемые банками, дескать, негативно влияют на кожу. Людей пугают тем, что это может вызвать нездоровые последствия. (Взамен предлагается множество дорогостоящих препаратов.)

В действительности же банки были и остаются очень хорошим подспорьем в лечении бронхитов и пневмоний. Они прошли испытания временем. Мои пациенты, в том числе и дети (особенно дети) постоянно ими пользуются. Практика показала, что правильное применение банок может значительно облегчить состояние даже тяжелобольного астматика, а астму легкой (особенно в начальной стадии) и средней тяжести с их помощью можно излечить полностью.

А как же гематомы?! К сожалению, в медицине господствует представление, что гематома образуется вследствие растекания крови из поврежденных сосудов. Такое, вероятно, возможно, но только при травматическом воздействии. Мой же многолетний опыт позволяет на это посмотреть по-другому: при массаже, банках, внешнем (не травматическом) воздействии, а нередко и при сильных напряженных состояниях организма видимые нами гематомы образуются вследствие задействования иммунной системой мельчайших дополнительных (запасных) капилляров – коллатералей для увеличения в ослабленных зонах кровообращения и гормонального оснащения.

Наглядное подтверждение этому дает коронарография пациентов, пролечиваемых методом ВБВ при сердечной недостаточности или после инфаркта, у которых проходимость коронарных сосудов значительно снижена. (В медицине это является показанием к проведению шунтирования.) Как показали исследования, метод ВБВ способствует формированию в ослабленных зонах миокарда мощной сети коллатералей и новых микрососудов, пронизывающих миокард, который внешне как бы становится похожим на губку. Эффективность такой сосудистой сети коллатералей обеспечивает трудоспособное состояние на десятки лет.

При значительно ослабленной иммунной системе даже сильные воздействия не вызывают образование коллатералей. Так, при тяжелой степени рассеянного склероза даже при очень сильных внешних воздействиях гематомы не появляются, и тогда рассчитывать на успешное лечение не приходится. Если же после нескольких процедур ВБВ гематомы начинают появляться, то появляются и шансы на получение положительных результатов.

Воздействие массажем, банками на здоровые, неослабленные, зоны гематом не вызовут, и вообще, не надо их бояться. Это совершенно напрасный страх, который мешает правильному лечению и выздоровлению. Ослабленные зоны покрываются гематомами с различной степенью интенсивности в зависимости от особенности иммунной системы человека. В лечении я условно разделяю людей на два полярных типа: «утюжков» и «артистов». У «утюжков» гематомы появляются порою не сразу и менее выражены. «Утюжки» лечатся медленнее, требуют больших усилий для выздоровления, но зато достигнутый результат – стойкий: вторично такой же болезнью они не заболеют. У «артистов» ярко выраженные гематомы возникают сразу же после первой процедуры, динамика лечения выразительна. Организм как бы бросает все резервы в зону воздействия. Результат достигается очень быстро, но менее устойчив по жизни (в случае стрессов, перегрузок или возникновения других заболеваний).

Хочется немного проиллюстрировать сказанное. Наиболее ярким представителем «артистов» среди моих пациентов была Елена Васильевна Образцова. Лечил я ее в 1985-1986 годах, в основном, у себя дома в Медведково, иногда у нее на квартире, недалеко от Садового Кольца. Попала она ко мне после того, как (по ее словам) в связи с кашлем прошла самые разные курсы лечения, даже побывала на знаменитом курорте Иссык-Куля, но ей ничего не помогало, и состояние всё ухудшалось. Как она рассказывала, с кашлем вылетали куски бронхов, и, естественно, петь на сцене было невозможно.

После первой процедуры грудная клетка (со спины) у нее стала совершенно черной. Почувствовала же она себя существенно лучше, стало легче откашливаться, и она начала петь. Довольно быстро вернулась на сцену. Голос зазвучал как в лучшие времена. На первые свои спектакли Елена Васильевна приносила мне билеты (обычно на 2–3 ряд), говоря, что в моем присутствии чувствует себя увереннее. Особенно она волновалась перед спектаклем «Сельская честь», поскольку исполнявшаяся ею вокальная партия очень трудна, и исполнение именно ее для оперных певиц является критерием мастерства.

Как раз в это время я по распоряжению Председателя КГБ В.М.Чебрикова проводил в закрытой поликлинике КГБ (в Балашихе) научную апробацию метода ВБВ в лечении различных заболеваний. Курирующая апробацию заместитель начальника поликлиники подполковник (фамилии ее сейчас не помню) оценивала полученные результаты очень высоко: «Современная терапия такого не выдает». Тем не менее, она с некоторым оттенком жалости говорила, что мне по большому счету ничего не удастся сделать, «так как медицину невозможно пробить». Случилось так, что я пригласил ее на спектакль «Сельская честь». Сидели мы во втором ряду, а совсем рядом, за дирижерским пультом – Альгис Журайтис (муж примадонны). Образцова спела блестяще, имела большой успех, и, счастливая, подойдя к краю сцены, наклонилась в мою сторону и послала воздушный поцелуй. Мое ощущение в этот момент – как жаром обдало. Я физически почувствовал на себе внимание всего зала. А моя спутница-подполковник с изумлением воскликнула: «Ну и ну! Если уж такая блестящая женщина шлет Вам поцелуи, Вы своего добьетесь».

(И действительно, так и получилось. Я достиг цели, которую ставил себе на тот момент. Благодаря дружеской помощи и постоянной поддержке незабвенного Фёдора Григорьевича Углова и по результатам проведенных научных апробаций метода ВБВ в ряде клиник в июле 1987 г. Н.И.Рыжков, тогдашний председатель Совета Министров СССР, подписал Распоряжение об организации первой и единственной в стране Проблемной научно-исследовательской лаборатории немедикаментозных методов лечения со штатом в 100 человек под моим руководством. Это было тогда событием беспрецедентным и невероятным.)

Другим ярким представителем «артистического» типа, которого мне довелось лечить, был Борис Тимофеевич Штоколов. Однажды в 1988 году я зашел к Фёдору Григорьевичу домой. В этот момент у него находился Штоколов, которого Фёдор Григорьевич собирался госпитализировать в свою клинику, поскольку у Бориса Тимофеевича «разыгралась» острая пневмония. Состояние было тяжелым. И в этой ситуации Фёдор Григорьевич предлагает Штоколову пролечиться у меня. Первую процедуру я провел тут же, на квартире Углова, после чего Штоколов почувствовал себя значительно лучше: стало легче дышать, появилась бодрость. Он взял свои коронные ноты – голос звучал отлично. Грудная клетка со спины, как и у Елены Образцовой на следующий день была черной от образовавшейся сплошной гематомы, но необходимость в госпитализации отпала. После второй процедуры он блестяще исполнил партию Бориса Годунова вместо заболевшего солиста Мариинки, а еще через несколько процедур почувствовал себя совершенно здоровым и уехал на гастроли в Сибирь.

При научной апробации метода ВБВ в лечении бронхиальной астмы, проводившейся в 1984–1985 годах в 1-ом Ленинградском медицинском институте им. акад. И.П. Павлова, Фёдор Григорьевич поражался образовывавшимся у пациентов гематомам и удивлялся, как они выдерживают такое воздействие? Как-то на обходе, прослушивая проходящую лечение методом пациентку М., страдавшую очень тяжелой формой гормональнозависимой астмы, он сказал, что еще имеют место хрипы. На это М. ответила, что сегодня ей по плану будет проведена процедура ВБВ. Фёдор Григорьевич спросил: «Как же можно терпеть процедуру при таких гематомах?» М. сказала, что это вполне терпимо, зато после самочувствие значительно улучшается и дышится очень легко. Пациентка успешно прошла лечение и выписалась в хорошем состоянии. Более чем через 15 лет М., найдя адрес нашей лаборатории, прислала письмо, в котором благодарила за лечение и сообщала, что чувствует себя хорошо, и астма больше не проявлялась.

Кроме банок, народной медициной наработано много других достаточно эффективных методов лечения легочных заболеваний, однако, специалистов, владеющих этими методами мало. Доверие к народной медицине, как к «ненаучной», старательно подрывается официальной медициной. В итоге методы и рецепты, публикуемые в таких изданиях, как Вестник «ЗОЖ» («Здоровый образ жизни»), «Лечебные письма» и других (а там встречается много полезного), применяются редко. Зато легко и доступно пройти курс лечения антибиотиками, что обязательно снижает общий иммунитет организма. Температура падает до субфебрильной или нормальной, а то и ниже, кашель уменьшается и постепенно затихает, но пациент еще долгое время чувствует себя неважно. Болезнь отступила? А что же дальше?! При определенных неблагоприятных для легочной системы воздействиях внешней среды организм, чтобы адаптироваться к этим условиям, снова запускает механизм болезни, но после пройденного курса антибиотиков она протекает менее выражено, смазано. Максимальная температура, которую способна поднять иммунная система, существенно ниже, чем при первом (остром) заболевании, кашель менее продуктивен, дыхание затрудняется. Если же этот процесс вновь «осадить» антибиотиками, то, скорее всего, возникнет хроническая пневмония, а далее легкие уже не способны полноценно выполнять свои функции, появляется затруднение дыхания, удушье – начинается бронхиальная астма. Если на этом, начальном, этапе развития бронхиальной астмы не купировать приступы медикаментами, а потерпеть, то посредством терпения (напряжения) пойдет обратный процесс: организм снова начнет выдавать необходимую температуру, появится продуктивный кашель и постепенно укрепится иммунитет. Здесь очень эффективна народная медицина и, как уже говорилось, банки. Но такой путь, к сожалению, сейчас выбирают редко. Рекомендуется и внедрен в сознание другой – лекарственный (фармакотерапия).

Антибиотики для лечения бронхиальной астмы не годятся, поэтому рекомендуют бронхолитики, которые снимают напряжение с бронхов, и облегчают дыхание. Но иммунитет продолжает снижаться. При дальнейшем ухудшении состояния действие бронхолитиков уже не дает облегчения – переходят к гормональным средствам. Теперь путь к возвращению здоровья практически отрезан. И это прекрасно знают врачи: гормональнозависимая астма неизлечима (так и учат в институте), без гормональных средств организм уже не может существовать.

Я наблюдал немало примеров, когда при еще совсем слабых признаках удушья пульмонологи, пугая пациентов возможностью развития астмы, назначали гормоны, и тогда астма, как правило, развивалась стремительно. Приведу случай, глубоко потрясший меня. В конце 2008 года в Москве ко мне обратилась молодая девушка З., примерно двадцати лет, родом из Осетии, с просьбой избавить ее от бронхиальной астмы. Больная знала, что проводимое мною лечение несовместимо с приемом каких-либо препаратов, а она ежедневно пользовалась гормоносодержащим ингалятором (как выяснилось позже, многократно – 10–20 и более раз в день). Девушка заверила меня, что в день обращения ко мне она не пользовалась ингалятором, и очень просила помочь.

В тот момент (во время консультации) она не выглядела тяжелобольной, и я решил провести процедуру. Однако уже в начале процедуры у больной начался тяжелый приступ удушья. Мне всегда удавалось методом ВБВ выводить пациента из такого приступа, но в этот раз приступ не прекращался, и пришлось воспользоваться ингалятором. Из дальнейшего опроса ее подруг выяснилось, что она меня обманула, и в этот день неоднократно пользовалась ингалятором. А началась эта печальная история всего год назад, почему девушка и не выглядела тяжелобольной. Стала немного покашливать, обратилась к пульмонологу. Тот сразу выписал гормональный ингалятор с рекомендацией: как только начнется кашель, немедленно пользоваться ингалятором. В итоге, менее чем за год, З. приобрела тяжелую гормональнозависимую форму бронхиальной астмы. Я сказал, что помочь без стационарных условий не смогу, разве что ей с помощью каких-либо методов удастся освободиться от ингаляторной зависимости и перейти на бронхолититические препараты. Кончилось всё очень трагично. Примерно через месяц после ее визита ко мне девушка с подругами была в кафе, начался приступ, вывести из которого ингалятор не смог. Итак, потребовалось всего около года применения порочного метода лечения человека достаточно здорового (немного покашливала – вот бы где банки пригодились), чтобы привести его к трагическому концу.

Я уже много говорил о температуре в различных статьях. Однако хочу здесь еще раз затронуть эту тему. Вроде всем понятно, что повышение температуры необходимо для усиления работы иммунной системы. Тем не менее, многие чуть ли не панически боятся повышения температуры и уже при 38°С применяют сильнодействующие жаропонижающие средства. В немалой мере способствует этому температурная «страшилка»: при температуре выше 42°С в нашей крови сворачиваются белки. Эта «страшилка», несмотря на глупость и абсурдность (организм сам в себе «сваривает» белки; как сказал один батюшка, разве мог Господь так неразумно нас создать), живуча, хотя хорошо известна, например, существовавшая методика лечения тяжелейших заболеваний – рак, сифилис – посредством поднятия температуры выше 43°С. В моей практике имел место совершенно удивительный случай, когда под действием метода ВБВ организм поднял температуру до 43°С (а может и выше, за пределы возможного измерения термометром) и избавился, по моим представлениям, от угрозы развития туберкулеза. Оля Дружкова поступила ко мне на лечение в сентябре 1995 года после перенесенного двухстороннего воспаления легких, с наличием многочисленных спаек и швартов в легких. При проведении процедур ощущалась особенно ослабленная зона в нижней доле левого легкого размером приблизительно 4х3 см. Именно при акцентированном воздействии на эту область и происходило повышение температуры. После лечения у меня весной 1997 года Ольга прошла обследование в 1-м Ленинградском медицинском институте. Рентген показал полное отсутствие спаек на легких. Из слабого, вялого, постоянно болеющего ребенка, Оля стала здоровой, активно занимающейся спортом девочкой. В отзыве о лечении, представленным ее отцом в 2007 году, сказано, что «за последние 10 лет она вообще ничем не болела». Этот отзыв размещен у меня на сайте (см. статью Давыденко В.В. и др. «История рождения нового направления медицины. Концепция напряжения В.А.Копылова – новый взгляд в медицине и естествознании. 20 лет подтверждения жизнью»). Тем не менее, считаю нужным привести его в этой статье:

«В сентябре 1995 года моя дочь перенесла двухстороннее воспаление легких. Ей был назначен курс антибиотиков (три различных препарата). После лечения Оля чувствовала себя плохо: ощущала вялость, быстро уставала, у нее часто болела голова, были боли и в позвоночнике, не проходил насморк и кашель. На рентгенограмме врачи отмечали многочисленные спайки и шварты.

В таком состоянии в ноябре 1995 года мы пришли на лечение к Виталию Александровичу. После курса лечения Оля сразу почувствовала себя лучше. У нее прошли и кашель, и насморк, перестала болеть голова. Но так как на рентгенограмме оставались спайки, нам было рекомендовано пройти еще несколько курсов лечения. Следующий курс был проведен в марте 1996 года. Во время этого курса температура тела у Оли стала повышаться до очень высоких цифр: 39-43°С. И так повторялось на каждом последующем курсе, в сентябре 1996 и январе 1997 года. Надо сказать, что при этом Оля чувствовала себя хорошо и, несмотря на высокую температуру, посещала школу и даже занималась спортом (каталась на лыжах). Никаких жалоб на самочувствие у нее не было.

В.А.Копылов, анализируя возможные причины появления сверхвысокой температуры, предположил, что она может быть вызвана вялотекущим туберкулезным процессом, и поинтересовался, не болел ли кто-нибудь из Олиных родственников туберкулезом? И действительно, мы вспомнили, что ее дедушка болел туберкулезом.

По окончании лечения весной 1997 года Ольгу обследовали в 1-ом Медицинском институте. Рентген показал полное отсутствие спаек на легких. Анализ крови был хорошим, уровень гемоглобина - высокий!!!

Последние 10 лет Ольга ни чем не болела, хотя пять лет из них прожила в сырой квартире (на первом этаже с сырым подвалом), а ее муж при этом постоянно простывал (кашель, насморк, ангины). Сегодня Ольга ведет активный образ жизни, занимается спортом. Спасибо Виталию Александровичу за помощь в трудной ситуации. Ведь врачи нам предсказывали хроническую пневмонию и возможную последующую инвалидность.

Дружков В.А. 08.01.2007».

Температуры не надо бояться, а подходить к ней разумно. Прежде всего понимать, что температура поднимается с целью повышения эффективности иммунной системы для исцеления. При достаточно крепком организме и отсутствии судорожного синдрома наиболее благоприятна температура порядка 39–40°С (при условии удовлетворительного состояния больного). При плохом самочувствии температуру нужно понижать, но плавно, различными известными народными средствами (например, увлажнение тела составом: вода-водка-уксус) до 38,5–39°С. Резкое снижение температуры до 37°С и ниже переносится тяжело и может существенно ухудшить состояние больного в целом.

Ослабленный больной повышение температуры зачастую переносит трудно, потому что восстановительный процесс в таком случае идет с интенсивностью, превышающей энергетические возможности организма. Перераспределение общего энергетического баланса организма для усиления восстановительных процессов в больном органе приводит к ослаблению работоспособности других органов, что может даже вызвать тяжелый приступ. В таких случаях необходимо сдерживать рост температуры, не допуская превышения величины, определяемой по состоянию организма индивидуально для каждого больного, ориентируясь на самочувствие.

Каковы же аргументы за лечение пневмонии антибиотиками? Считается, что возбудителями пневмонии являются пневмококки, стафилококки и другие микроорганизмы, а потому необходимо их уничтожать. Общеизвестно, что антибиотики «убивают» микробов, следовательно, именно их и нужно применять в данном случае. Это представляется очевидным. Но то, что представляется очевидным, далеко не всегда так, как есть на самом деле. Нам очевидны процессы, происходящие в материальном мире. Но всё, происходящее в нем неразрывно связано с «тонким миром», являющимся базисом и энергетической основой протекающих в материальном мире процессов. Поэтому знания, получаемые посредством анализа, происходящего только на материальном уровне неполны, а значит, не могут быть истинными, то есть порою, и нередко, бывают ложными.

Теперь вернемся к пневмококкам. В этой связи я лишь частично коснусь глобальной проблемы, стоящей перед нами: разобраться в биологическом смысле существования в нас многочисленных микроорганизмов. «Страшилки» на эту тему сейчас быстро плодятся и набирают силу.

В 1988 году у меня состоялся разговор с проректором по науке 1-го ЛМИ Г.А.Аркадьевой. В ходе беседы она спросила меня, как я отношусь к микробам? Я сказал: «Не было бы микробов – не было бы и нас». В ответ на это она рассказала, что когда в ФРГ посетила лабораторию, где содержались животные в стерильных условиях, то оказалось, что у них вообще отсутствует иммунитет. Тогда я предложил ей рассмотреть следующую ситуацию. Крепкий, здоровый геолог идет по тундре зимой, где практически отсутствует патогенная микрофлора, и вдруг проваливается в полынью. Выбирается из нее, но пока доходит до базы, у него резко поднимается температура, появляется влажный, все усиливающийся кашель, а дальнейшее обследование показывает, что его легкие заполнены пневмококками. Но откуда это нашествие пневмококков?! Из практически стерильной тундры? Невозможно. Получается, их размножение произошло в самом организме. Почему? Логично предположить, что это адаптационный процесс, запущенный иммунной системой в ответ на внешнее неблагоприятное воздействие и направленный на усиление организма в случае повышенного для него холодового воздействия. При удовлетворительном состоянии больного этот процесс надо не прерывать, а дать организму его отработать. Тогда, если подобное повториться, ответ организма будет более спокойным и, скорее всего, пневмонии не возникнет, а если человек и заболеет, то в значительно более легкой форме. Вероятнее же всего дело обойдется простудой и насморком.

Подобное наблюдается и при закаливании. Если в начале закаливания при возможном появлении кашля или повышении температуры воспользоваться антибиотиками или жаропонижающими препаратами, никакого закаливания не произойдет, а ослабление организма – безусловно.

Острая пневмония требует больших энергетических затрат, что может и превысить энергетические возможности организма, а это действительно опасно. В случае пневмонии нужно не пугаться, а найти способы (а они есть в народной медицине), повышающие работоспособность иммунной системы и снижающие температуру.

Как видим, адаптация к сильному воздействию иногда протекает довольно тяжело. Если мощное внешнее воздействие, на которое отреагировал организм, – явление разовое и больше в жизни не повторится, то возникшее после этого состояние организма может оказаться неоптимальным для него.

Если же геолог, выбравшись из полыньи сразу и, желательно, переодевшись в сухую одежду, выпьет некоторую дозу алкоголя, лучше всего чистого спирта, то под действием алкоголя «усыпленная» нервная система не отреагирует на сильное внешнее воздействие и инцидент может закончиться без неприятных последствий. В этом случае алкоголь – лекарство.

Таким образом, рост популяции пневмококков в приведенном примере – это ответ организма на холодовое воздействие; они являются участниками адаптационного процесса, понуждающими иммунную систему к укреплению организма путем повышения температуры и возникновения продуктивного кашля. По выздоровлении потребность в пневмококках отпадает, и организм прекращает их размножение.

Подобные процессы мы можем наблюдать не только в легких, но и в других органах. Так, при нарушении в работе тонкого кишечника у детей появляется зеленый стул, и начинается размножение золотистого стафилококка. Курс лечения антибиотиками в конце концов приводит к уничтожению золотистого стафилококка, а вместе с ним и остальной флоры тонкого кишечника. Результат этого – дисбактериоз и проблемы с кишечником практически на всю жизнь. Если же вместо антибиотиков провести курс лечения методом ВБВ, то уже через 3–5 процедур стул принимает нормальный цвет, а золотистый стафилококк исчезает, так как он больше не нужен. Восстанавливается нормальная работа тонкого кишечника.

Возьмем другой случай. Обнаружили лямблии. Все их пугаются. Лямблии же в организме появляются, когда нездорова печень и вместе с желчным пузырем недостаточно полноценно работает.

Терапия, направленная на уничтожение лямблий, в итоге приводит к дальнейшему ухудшению состояния печени. Если же вместо борьбы с лямблиями направить усилия на восстановление работоспособности печени каким-либо рациональным методом (например, опять-таки методом ВБВ), лямблии исчезнут, как и золотистый стафилококк в предыдущем примере, так как необходимость в них отпадает. (Я отнюдь не рекламирую здесь метод внешнего болевого воздействия, которым лечу. В данном случае я говорю вообще о правильном и эффективном подходе к решению проблемы.)

К такому выводу я пришел более двадцати пяти лет назад.

Сегодня же ученые всё чаще приводят доказательства того, что избавлять человечество от многих недугов могут обычные глисты, опарыши, личинки и прочие «паразиты», повышая наш иммунитет и защищая от ряда иммунных заболеваний. (Показателен, кстати, тот факт, что в «отсталых» странах, где местное население почти стопроцентно заражено паразитами, люди никогда не страдают тяжелыми иммунными заболеваниями.) К примеру, аскариды или острицы в кишечнике защищают от заболевания бронхиальной астмой или ревматизмом. Черви стронгилоиды предохраняют от гепатита. Неопровержимо доказано, что довольно распространенный паразит власоглав помогает при язвенном колите: язвы начинают затягиваться и больной вскоре практически выздоравливает, чего добиться, используя традиционные лекарства, невозможно. Диагноз «язвенный колит» означает пожизненное использование таблеток, которые лишь на время снимают мучительные боли. Сезонные аллергические заболевания успешно лечат гельминтами анкилостомиды.

В настоящее время проходят последнюю «обкатку» в международных клинических испытаниях новые методы лечения: «паразитотерапия» и «личинкотерапия», они официально используются в нескольких центрах Европы и США. Английскими учеными проведены десятки исследований, доказавших эффективные терапевтические свойства опарышей. С опарышами гнойные, долго незаживающие раны и язвы затягиваются через несколько дней – при обычном лечении требуются недели и месяцы.

Доброй славой пользуется чайный гриб. С хорошим терапевтическим эффектом его пьют, полощут горло, моют голову, отмечаются и другие полезные свойства. Если же каплю напитка из чайного гриба поместить под микроскоп, то мы увидим, что жидкость буквально кишит микроорганизмами, которые, безусловно, нам полезны, иначе не мог бы быть полезен сам чайный гриб.

Конечно, вред от паразитических червей никто не отрицает. Есть действительно вредные и опасные паразиты, которые попадают к нам от рыб, животных (коров, кошек, собак) и др. С ними необходимо бороться, и к лечению они отношения не имеют.

Но в чем же заключается терапевтическое свойство живущих в нас различных микроорганизмов и глистов? (И справедливо ли называть их паразитами, если они помогают нашему организму?)

Поверхностное объяснение их пользы видится в выделении ими специфических веществ, врачующих наш организм. Именно по этому пути идет сейчас медицинская наука: ведутся работы по созданию препаратов на основе выделяемых паразитами веществ, чтобы заменить паразитов таблетками. Мне думается, ожидаемого результата это не даст. С позиции «концепции напряжения» полезность живущих в нас микроорганизмов заключается в том необходимом напряжении наших органов и систем, которое эти организмы создают в результате своей жизнедеятельности. Они действуют именно там, тогда и в том количестве, которое необходимо в каждом конкретном случае. Ни одна таблетка и ни один укол такого точного «попадания» не обеспечат.

Почему я коснулся темы живущих в нас микроорганизмов? Сейчас набирает силу очередная модная «страшилка»: в нас живут вредные и опасные микроорганизмы, а это чревато различными заболеваниями и осложнениями, в том числе такими тяжелыми, как инсульт и инфаркт. Появляется много предложений пройти проверку на наличие в организме вредных (патогенных) микроорганизмов. Вероятность обнаружения их весьма велика. Особенно у состоятельных пациентов. В этом смысле они живут в зоне повышенного риска, ведь достаточно что-то обнаружить, а дальше начнет работать платная медицина.

Пример из практики. В 1991 году ко мне за помощью обратился некто П., мужчина около сорока, много лет страдавший болями в пояснице. Артериальное давление у него не опускалось ниже 160 мм рт. ст., а нередко находилось в пределах 180-200 мм рт. ст., вес превышал норму более чем на 10 кг, ходил с трудом. Человек состоятельный, много лечился различными физиотерапевтическими и лекарственными методами, но облегчения не получал. Осмотр и оценка его общего состояния показали, что боли в пояснице и высокое артериальное давление связаны с неудовлетворительной работой почек. Был взят мною на лечение. Боли в пояснице исчезли уже в процессе проведения первого курса, давление же снижалось медленно. Пришлось провести еще несколько курсов, пока не был достигнут результат: боли совсем исчезли, давление не превышало 140 мм рт. ст., вес существенно снизился и нормализовался. Я рекомендовал ему заняться теннисом, начать париться по моему способу ("Рецепты доктора Копылова"), в процессе лечения много беседовал с ним, объясняя суть «концепции напряжения».

Учеником он был отличным. Всё воспринял, стал работать над собой, и уже через год-полтора выглядел просто идеально, настоящим плэйбоем. В дальнейшем общались редко, случайно встречаясь в бане или поздравляя друг друга с праздниками. Необходимость в моей помощи отпала.

Потом в течение нескольких лет не было никаких контактов. Я много ездил. А у него вот что произошло. У жены обнаружили хламидии и порекомендовали пройти проверку и ему, поскольку, как объяснили, наличие хламидий в организме может привести к инсульту. Проверили – обнаружили и у него и начали лечить, то есть избавлять от хламидий. В процессе интенсивного курса лечения у него произошел инсульт. Стали лечить от инсульта. Через год произошел инфаркт. Для улучшения питания миокарда провели две операции на сердце по пересадке сосудов, взятых с периферических отделов грудной клетки.

У него организм крепкий, не погиб, выдержал, но о сходстве с плэйбоем можно было забыть навсегда.

Далее. Давно хотелось написать о «страшилке», искалечившей тысячи и тысячи детей. Это – догмат о том, что каждый судорожный приступ уничтожает 100 тысяч нейронов головного мозга. На родителей «страшилка» действует гипнотически. И понятно, никто не хочет вырастить умственно отсталого ребенка.

В большинстве случаев всё начинается банально. У малыша задрожал подбородок или, например, ножка. Невропатолог ставит диагноз: судорожный синдром, и назначает противосудорожные препараты, как правило, на длительный срок – до года и более, объясняя насколько опасно и чем чревато появление судорог. В процессе лечения у многих детей появляются уже настоящие судороги, постепенно увеличиваясь по частоте и интенсивности. Тогда назначается белее сильный препарат и так далее.

С приемом противосудорожных препаратов активность малыша резко снижается, порою до полной потери интереса к окружающему и прекращения каких-либо контактов. Развитие ребенка останавливается, сознание исчезает.

Отрыв от приема препаратов, как правило, очень затруднен из-за возникновения частых и глубоких приступов. Организм уже не может существовать без этих «лекарств».

Ко мне обращаются родители сотен детей, находящихся на постоянном приеме противосудорожных препаратов (детей, как грудного возраста, так и старше, до 10 лет и даже более). Я принимаю их на лечение, однако, помочь удается далеко не всем. Лечение внешним болевым воздействием возможно только при полном отказе от препаратов хотя бы за 10 дней до начала курса, что удается немногим, и приходится отказывать в помощи. Некоторые родители, совершенно запуганные и боящиеся прекратить давать детям препараты продолжали их давать (скрытно от меня) даже в процессе лечения методом ВБВ. В этих случаях оно не давало результатов.

Бывает, что прекращение приема препаратов не сопровождается судорогами, ребенок совершенно расслаблен, лежит пластом. Что ж, его вылечили, он здоров? Нет, к сожалению. Организм малыша абсолютно не имеет сил бороться за жизнь, полностью «обесточен». Если же у такого больного внешним болевым воздействием (ВБВ) не удается вызвать хоть какого-то ответного напряжения – лечение бесполезно.

Очень показательно, что часто просто после отказа от противосудорожных препаратов, принимавшихся порою на протяжение многих лет, у ребенка постепенно возрождается активность, он начинает оживать. Естественно, тогда намного больше шансов помочь ему, но стать полностью здоровым удавалась далеко не всем, многое зависело от степени поражения организма препаратами.

И всё же, гибнут ли 100 тысяч нейронов головного мозга при каждой судороге? Нет, конечно. При очень сильной судороге, приводящей к резкому ослаблению работы сердца, вплоть до его остановки и прекращения дыхания, нарушается кровообращение головного мозга с последующими негативными последствиями. Такие судороги возможны у очень ослабленных детей или при ярко выраженной лекарственной зависимости.

Для понимания явления судорог нужно разобраться, почему и зачем они возникают, какова их роль в жизнедеятельности организма? Мой опыт лечения тяжелобольных детей с судорожным синдромом привел к выводу, что спазмы, спастика, судороги и даже эпилептические припадки возникают всегда только по одной причине: если ослабевает какой-либо орган или система и, как следствие, снижается их работоспособность, что нарушает нормальную деятельность организма, то иммунная система «запускает» механизм болезни: повышение температуры, различные воспалительные процессы или судороги, которыми задает программу недостающих напряжений. Судорожный процесс препятствует деградации сильно ослабленного организма, хотя, безусловно, его необходимо контролировать. Надо иметь ввиду, что сильные судороги могут вызываться ослаблением органов менее значимых, чем сердце. Тогда перераспределение энергии в организме может существенно ухудшить работу сердца, что опасно. Такие приступы, естественно, необходимо купировать всеми способами, и медикаментозно в том числе. Здесь препарат является средством скорой помощи, но после снятия приступа, в дальнейшем, применять его не следует.

Таким образом, борьба с судорогами, по сути, есть борьба с иммунной системой. Ослабляя ее препаратами, добиваются поставленной цели: судорог не будет, но и ребенок никогда не будет здоровым.

Если бы при дрожании подбородка малышу не назначили противосудорожный препарат, его организм этим тремором, скорее всего, выправил бы нарушения в своей работе, ребенок развивался бы нормально, и ни о какой инвалидности речи не шло.

Я часто задаю вопрос родителям, почему же они столько лет давали ребенку противосудорожные препараты, видя постоянное ухудшение его состояния? Все объясняют это паническим страхом уничтожения головного мозга.

Страх, именно страх и запугивание заставляют родителей делать порой непоправимые вещи. С этим я сталкиваюсь очень и очень часто.

Хочу привести часть отзыва (а таких у меня десятки) мамы больного ребенка Л., сохраняя ее стилистику. (Полностью он так же размещен на сайте в разделе «Информация к размышлению» и весьма вразумляет. Настоятельно рекомендую посетителям сайта с ним ознакомиться.)

«Катастрофа, которая случилась с моим пятимесячным малышом, – следствие методичной врачебной политики введения меня и моей семьи в состояние страха. Страх, как инструмент принуждения к приему медикаментов. Именно мой страх стал причиной того, что я согласилась на препарат, обернувшийся для малыша клинической смертью и долгой болезнью. По отработанному сценарию затем я должна была глушить действие этого препарата следующим и так до конца жизни.

Моему малышу было всего пять месяцев отроду, когда врач в категорической форме, угрожая страшными перспективами, потребовала провести серию уколов препарата Кортексин (чтобы простимулировать развитие после перенесенного вирусного заболевания). Препарат в описании обещает много хорошего, широчайший спектр действия и никаких побочных реакций, никаких противопоказаний, панацея. Врачи называют его «Препарат Надежды». Даже самой захотелось принять, только денег на себя жалко, ибо препарат очень недешев. После третьего укола малыша через пару минут свела сильнейшая судорога, остановилось дыхание и сердце, он стал совершенно синим.

Сразу хочу сказать, что никаких приступов, даже намеков на них у сынишки до этого не было. Более пяти часов врачи поликлиники, где сделали укол, а затем скорой помощи не могли вывести его из судороги, было сделано пять уколов реланиума, чтобы малыш стал транспортабелен. (Отдельная тема – знания и навыки «врачей», их способность справляться с реальной проблемой, скорость появления реанимации, едущей несколько кварталов пару часов и т.д.)

В приемной больницы сказали: «овощ» и посоветовали как-нибудь потом закончить курс Кортексина, чтобы иметь хоть какую-то «надежду». Врач же реанимации сказал, что этот препарат ему хорошо знаком и последствия его применения он видит часто. В истории болезни нам нагло поставили совсем иную причину происшедшего.

Когда через неделю отошло действие реланиума у ребенка появились тики, еще через несколько дней они переросли в мышечные спазмы и судорожные приступы. Когда свело все тело и дыхание малыша было захвачено судорогой, я вызвала скорую. Опять реланиум, больница, откуда нас выписали с очередным диагнозом и назначили антиконвульсант. Но больше с лекарствами мы не рисковали, отказались от врачебной помощи и решились ждать, когда последствия Кортексина пройдут сами. Сильнейшие судороги били сына четыре месяца, не прекращаясь по несколько часов в день. Он пугался, кричал, ему было больно, непрерывная боль. Слезами и молитвами я держалась, гуляя по семь часов, так как на воздухе ему становилось легче. Через четыре месяца после укола был страшнейший пик, после чего медленно, очень медленно началось угасание страшного процесса. Сейчас идет седьмой месяц после укола «Препарата Надежды», мы только начали приходить в себя, приступы отступают, сынуля потихоньку набирает силы. Он очень слаб, отстает в развитии, имеет целый букет неврологических проблем. Что пережила семья, каждый из нас, говорить не надо. «Препарат Надежды» оказался самым страшным испытанием в моей жизни.

Огромное спасибо Виталию Александровичу Копылову, всем, кто нам помогает.

А.Л.  21.03.2010».

(Продолжение следует)