(Газета "Лечебник", Ноябрь 2002 г. С. 13)

Андрей Куликовский

ДЦП - НЕ ПОВОД ДЛЯ ОТЧАЯНИЯ

Многие болезни часто звучат как приговор. И разные люди ведут себя по-разному. Можно отчаяться, а можно начать бороться. И тогда благодаря упорству и терпению болезнь отступает. Как и было в этой истории...

Моему внуку посчастливилось родиться в Канаде. Впрочем, так ли уж "посчастливилось"? Через семь с половиной месяцев беременности у дочери внезапно отошли воды, и малыш почти трое суток пробыл без них, прежде чем появиться на свет. Ни какой стимуляции роженице в больнице не делали, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы она сама не встала под горячий душ, вызвав тем самым роды. Кто мог представить себе, что в благополучной Канаде такое возможно? Ребенка выписали из больницы без каких-либо замечаний. Врачи, к которым дочка ходила на консультацию, дружно подтверждали, что все "окей", т.е. в полном порядке.

Это вечное "окей" внезапно кончилось, когда малышу исполнилось 4 месяца.

Пришла беда...

Мать первая обратила внимание семейного доктора, что маленький Максик не реагирует ни на нее, ни на самые яркие игрушки, Доктор нехотя согласилась, и начались хождения от невропатолога к окулисту и обратно. Главный городской окулист ничего определенного сказать не смог. Другое местное "светило", знаменитый детский невропатолог, даже записал в карточке, что по его части никакого вмешательства не требуется.

Когда из Петербурга приехала бабушка, внуку уже стукнуло полгода. Как он на нее отреагировал? Да никак. Ребенок, не обращая ни на что внимания, тихо лежал в своей кроватке и только мерно бил по ней сразу двумя ногами. Когда ноги прижимали, он переставал, а когда отпускали, начинал бить снова. Без опоры он не сидел, не переворачивался, а когда его клали на живот, головка бессильно падала.

Специалисты, с которыми я срочно консультировался в Петербурге, сказали: судя по симптомам, у ребенка типичный ДЦП - детский церебральный паралич. Определить заочно степень поражения и составить прогноз на будущее они, конечно, не могли, но дали нам некоторые самые общие указания. Они сводились к тому, что ребенку жизненно необходимы специальная гимнастика и массаж, и что с этим мы уже на полгода опоздали. Но прошло еще два месяца, прежде чем я привез в Канаду разработанный в России комплекс лечебной гимнастики с элементами массажа для детей, больных ДЦП. Освоить его может каждый - специальных знаний тут не требуется. Одни упражнения снижают гипертонус и гасят ранние рефлексы, которые у здоровых детей сами собой исчезают в первые месяцы жизни. Другие, напротив, развивают те рефлексы, которые у больного ребенка запаздывают. Часть упражнений направлена на развитие двигательных навыков - хватания, переворота со спины на живот и обратно, сидения, подготовки к ходьбе и пр. Занимались мы с малышом ежедневно не менее часа, по возможности в одно и то же время (до еды). По мере освоения одних упражнений переходили к другим, более сложным. И как радостно было видеть, что выполнять их нашему мальчишке становится все легче и легче. Но нам было ясно, что этого мало: требуется серьезное лечение, а где его взять - неизвестно.

"Хотите помочь ребенку - везите в Россию"

Один умный русский врач, которого мы отыскали в Канаде, сказал нам: "Хотите помочь ребенку - везите в Россию. 3десь вам никто не поможет". Мы с женой не верили, пока не принесли уже 11-месячного Макса на прием к упомянутому выше канадскому "светилу" - детскому невропатологу. Без записи в медицинскую карту и под наше клятвенное обещание никогда на него не жаловаться и немедленно увезти малыша в Россию, старый опытный доктор признался, что еще 7 месяцев назад понял, что с ребенком. Но помочь ему ничем нельзя, хоть лечите его золотыми лекарствами и кормите золотыми продуктами. "Если, конечно, "это" вдруг само собой не пройдет,"- оговорился врач. Таково было последнее слово канадской медицины.

В Петербурге мы не стали ждать, пока "само пройдет". Отыскали лучших врачей , обследовали ребенка со всех сторон. УЗИ мозга, энцефалография, другие методы исследования мозга, окулисты, невропатологи, кардиологи, ЛОР, гастроэнтерологи... От избытка информации становилось дурно.

Одни врачи настойчиво прописывали кавинтон, пантогам и ноотропил для нормализации деятельности мозга, другие столь же настойчиво их отвергали и предупреждали о побочных последствиях. Остеопаты обещали все исправить за несколько сеансов, а родители их пациентов рассказывали душераздирающие истории о том, что какого-то ребенка "перетянули", и у него стали работать ноги, зато отнялись руки и язык.

Лечили всем миром

Мы поняли, что врачей слушать надо (для информации), но постоянно спрашивать о том же у их коллег и конкурентов, а решения принимать самим. От всех сильнодействующих лекарств и методов, поколебавшись, отказались. Прежде всего, наладили диету по рекомендации врача-натуропата - и у ребенка исчезли все проблемы с кишечником. Сон наладился от гомеопатических лекарств, прописанных замечательной женщиной - опытным детским гомеопатом. Одно из предложенных ею позднее гомеопатических снадобий заметно подтолкнуло развитие мозга, и Макс стал быстро осваивать речь.

Среди тех чудесных людей, которые помогали нашему мальчику избавиться от последствий тяжелого и преждевременного рождения, очень хочу назвать Виталия Александровича Копылова. Благодаря его особому способу кратковременного болевого массажа определенных зон на теле, сразу после одной из процедур рыдающий от боли Макс сделал, ни за что не держась, первые шаги, а на другой процедуре сказал свое первое слово. Улучшилось и зрение: ребенок стал замечать машины на улице и указывать на них. Не случайно с тех пор он любит машины больше всего на свете...

С Божьей помощью

И еще об одной вещи надо сказать, может быть, самой главной. Макс родился в православной семье, был крещен и с первых же дней своей жизни воцерковлен. Он регулярно бывает в церкви, причащается, знает некоторые молитвы сам и часто перед сном просит родных почитать ему молитвы. Ребенок твердо знает, что Бог любит его и помогает ему.

***

Сегодня Максу четыре с половиной года. Каждое лето он проводит в России: ездит на Чёрное море, купается, карабкается по горам, потом живет на даче под Петербургом. Врачи, контролирующие его состояние, утверждают, что динамика улучшения всех показателей просто поразительна. Это высокий крепыш, великолепно развитый, на вид лет шести, говорит на русском и английском языках, свободно переходя с одного на другой. О том, что ему был поставлен диагноз ДЦП, напоминают только толстенные очки и заметное косоглазие, да еще неспособность долго усидеть на одном месте.