ПЕРЕРВА МАРИЯ, рожд. 21.02.2001 г. Детский церебральный паралич; врожденные пороки сердца. Лечение: январь 2003 г. - май 2006 г.
Г. Челябинск. Рассказывает мама Перерва Ольга Алексеевна.
10:30

Мы приехали в Лабораторию Виталия Александровича, когда Маше было почти два года. Сейчас ей уже пять, то есть мы лечимся три года. На тот момент от нас отказались все врачи абсолютно. Прямым текстом было сказано: "Положите ребенка, не трогайте: она всё равно умрет". Виталий Александрович нас взял, не отказался. Большое ему за это спасибо.

У Маши были пороки сердца, четыре: открытое овальное окно, открытый артериальный проток, дефект межжелудочковой перегородки 7 мм и дефект венозного синуса (этот порок обнаружился потом, уже в процессе лечения). И еще было очень высокое легочное давление. С легочным давлением нам опять же помогли врачи, они нам его нагнали. При рождении оно было 45мм рт. ст., а сюда мы приехали после лекарств уже с 95 мм рт. ст. Еще она у меня не ходила, не ползала, не сидела. Ну, в общем, всё как обычно. Голову держала очень плохо. На ноги опора была, но при этом был небольшой тонус и очень сильная спастика. То есть она не держала спину, сидела только полулежа. Она еще очень часто болела, каждые три недели. Мы не вылезали из болячек.

Результаты лечения проявились сразу же. После первого курса она великолепно держала голову. Она у меня заболела после первого курса, в перерыве. У нее была пневмония. Мы опять попали в больницу, сюда - в Педиатрическую академию. И там мне тоже сказали, что ребенок не выживет, потому что очень серьезное заболевание: двухсторонняя очагово-сливная пневмония. И если даже произойдет чудо, и она не умрет, то лечить ее придется месяца три-четыре, последствия останутся на всю жизнь. Выписали нас из больницы через две с половиной недели с диагнозом: абсолютно здорова. Врачи были все в шоке, собрали консилиум: каждый хотел убедиться лично, что такое могло произойти. Я думаю, что это тоже результат лечения у Виталия Александровича. И тогда же нам сделали УЗИ, в первый раз во время лечения, и сказали, что у нее закрыто овальное окно.

После второго курса она стала сидеть у дивана очень свободно, начала раскладывать ноги, поднимать их, засовывать пальцы ног в рот, то есть свободно двигать ногами. Спастика немножко ушла.

После третьего курса мы сделали снова УЗИ, и нам сказали, что у нее закрылся артериальный проток. Она стала лучше держать спину, совершенно свободно сидеть в ходунках, наклонялась во все стороны, сама поднималась, обратно садилась, с явным удовольствием это делала. Да, у нее еще давление постоянно снижалось. На УЗИ было видно, что оно становиться всё меньше, меньше, меньше. И тогда же мы сходили к кардиохирургу (после третьего курса с результатами УЗИ), и нам сказал кардиохирург, что операцию сделать сейчас из-за высокого давления, но если вы снизите давление, то мы вас возьмем на операцию, хотя, вполне возможно, что этого не потребуется. То есть при снижении давления у нее будут закрываться пороки. Лечитесь дальше там, где лечитесь. Это нам сказал кардиохирург здесь в Питере. А свой, у которого мы наблюдались постоянно в Челябинске, после того, как закрылось овальное окно, мы к ней пришли. Она посмотрела, где мы лечимся, посмеялась. Глядя мне в глаза, сказала, что массажем сердце вылечить невозможно, что это всё ерунда. Закрылся порок, это могло произойти само собой и никакой роли не играет, потому что он очень легкий. После того как закрылся артериальный проток, мы тоже у нее были. Они сказала примерно то же самое, что всё это ерунда, это не показатель улучшения, давление у нее все равно высокое, хотя и снижается. Я не верю никаким лечениям никаким массажем, на операцию не возьму, и идите отсюда. А здесь врачи сказали, что помогает ваше лечение, лечитесь дальше.

В течение двух лет пороки сердца у нас не закрывались, но постоянно снижалось давление. Но за это время зато она стала сидеть потихоньку. Сначала с опорой на руки, на две, потом на одну руку, потом так стала сидеть. Стала практически сама садиться, причем за счет пресса: ей немножко придержишь ноги - и она поднимается свободно. Стала вставать на четвереньки, ползать еще не может, но раскачивается, стоя на четвереньках, вроде как первый признак того, что будет ползать.

Спустя два года мы снова сделали УЗИ, и УЗИ показало, что у нее уменьшился дефект межжелудочковой перегородки. Это дефект мембранозной части, и врачи говорят, что он не закрывается сам совсем, но он у нее уменьшился. После этого мы снова сходили на прием к нашему челябинскому кардиохирургу. Она очень долго сравнивала все-все бумажки, долго изучала, смотрела и сказала: "Надо же, оказывается, лечение помогает. Ну я, - говорит, - не знаю что это за лечение, но раз помогает, лечитесь дальше". Я ее спросила: "Как насчет операции?" Она сказала: "Судя по всему, операция пока вам и не нужна даже. Давление еще высокое, мы бы ее делать не стали. Раз у нее сами пороки закрываются, идет положительная динамика, пока у нее это есть операцию делать даже не нужно. И обследоваться тоже не нужно". В общем, можно сказать, благословила нас здесь продолжать лечиться.

С тех пор прошло еще пол года. Мы снова сделали УЗИ. И на УЗИ давление продолжает снижаться. Порок уменьшился совсем-совсем чуть-чуть. Ну, вроде, пока это не берется в расчет за результат за этот год, но тем не менее видно, что продолжает закрываться и давление снижается.

Разговаривать она у меня тоже совсем не разговаривала. Но после первого курса в свой день рождения сказала первый раз слово "мама", ровно в два года. Правда это от нее редко можно услышать, только в экстренных случаях. А так - одни слоги какие-то, но постоянно что-то рассказывает. Ходить очень любит. Ей нравиться ходить, ходит, правда, только за две руки пока, пока стоять тоже не может сама без опоры, но тем не менее, становиться крепче с каждым разом.

Виталию Александровичу огромное спасибо, за то что он от нас не отказался, потому что с его стороны это был подвиг - взять такого ребенка отказного, на котором поставили все крест. И мы будем продолжать лечиться дальше.