МАКСИМЧИК ВЛАДИМИР ФЕОДОСИЕВИЧ, 46 лет. Врожденный порок сердца: двустворчатый аортальный клапан. Лечение: 1993-1994 г.г., 2010 г. СПб. (Запись 20 мая 2010 г.).
8:21

Здравствуйте!

Зовут меня Владимир, мне 46 лет, врачебный диагноз: врожденный порок сердца - двустворчатый аортальный клапан. У всех - трехстворчатый, у меня - двустворчатый. О том, что у меня врожденный порок, я узнал только буквально в девяностых годах, девяносто первый, в начале девяносто первого года. После очередной попойки очень "поплохело". Ну, думал, пройдет. Месяц прошел, два, состояние не улучшалось. Была очень большая одышка, неровное дыхание, постоянно задыхался, не мог находиться в душных помещениях, не мог ездить на общественном транспорте, метро вообще не переносил. Так, конечности, пальцы рук синели, ноги тоже холодели, состояние было просто ужасное. И в начале 1991 года я обратился в больницу, тогда еще имени Ленина, на кардиологическое отделение. Проведя там обследование, у меня установили врожденный порок сердца - двустворчатый аортальный клапан. Сразу, тут же была предложена операция по замене клапана, или шунтирования, я не помню. Что-то… Я не помню, какая-то операция была предложена. Но так как мне было всего двадцать семь лет, я морально был не подготовлен к такой операции, потому что это тяжело, надо было перебороть себя. И поэтому был выписан из больницы с таким вот диагнозом. Прошел год, второй, третий, состояние не улучшалось, только ухудшалось.

И в начале 1993 <1995> года я познакомился с Копыловым Виталием Александровичем. Рассказал ему о своей проблеме, он сказал: "Ничего страшного, можем помочь. Третья створка у тебя, конечно, не вырастет, но состояние улучшим". И в конце марта, в начале апреля я пришел к нему на первый курс лечения, в его клинику. Хочу сразу заметить, что после первых двух процедур у меня дыханье полностью восстановилось. Настолько стало хорошо, что я просто летал на седьмом небе от счастья, серьезно вам скажу. Я после первых двух процедур, сразу спустился в метро, специально стал экспериментировать. Очень замечательно. Спал уже с закрытыми окнами дома. Настолько все улучшилось, что после даже последней процедуры, девятой, после первого курса лечения (это было уже где-то в конце апреля, закончился первый курс лечения) все лето я проходил на пляж, загорал, купался. Если раньше я лета ждал как чего-то страшного, это было самое нехорошее время года для меня: жара, духота, то теперь я всё лето проходил на пляж, прокупался, ездил на метро, ездил на общественном транспорте. Показания эхокардиограммы стали великолепными. Но хочу заметить, что состояние, что само состояние улучшалось быстрее, чем показания эхокардиограммы. Потом в начале 1994 я повторил курс, дабы закрепить уже полученное. И последний курс я прошел также в 1994 году, сентябрь-октябрь. После чего у меня настолько улучшилось состояние, что я в течение пяти лет с 1995 года по 2000 каждый день ходил на Неву, и зимой, и летом, и минус тридцать, и плюс тридцать, и ничего <неприятного> не ощущал. С 2000 года я стал посещать бассейн. Плюс к тому, что ходил зимой купался в проруби, стал посещать бассейн. И каждый день по утрам проплывал около трех километров. Раньше я плаванием занимался, проплывал около трех километров. Так же стал по наставлению Виталия Александровича ходить, посещать баню, парилку: за один раз двенадцать заходов в парилку (научил он меня париться). Ни один здоровый человек такого не пройдет.

Единственное, что я хочу сказать, конечно, что вот с 1995 года и по 2009 <год> я ни разу уже больше не посещал клинику Копылова, хотя каждый месяц его встречал, по работе сталкивался с ним, рядом живу. Встречал, он каждый раз предлагал, приглашал, говорил: "Приходи, приходи". Ну а зачем приходить, если самочувствие настолько улучшилось. И улучшалось не с каждым днем, а именно с каждым годом. Оно всё лучше и лучше становилось. Раз в два года я проходил эхокардиограмму, и она также с каждым годом потихоньку улучшалась. Но здоровье улучшалось быстрей, чем все эти эхокардиограммы.

И где-то в 2005 году я решил немножко увеличить нагрузки для себя. Стал выпивать, стал покуривать. И это продолжалось примерно в течение четырех лет, с 2005 до 2009 года. И вот в 2009 году, в конце года почувствовал небольшое недомогание. Чуть какая-то нервная ситуация, сердце колотилось, болталось в груди, как тряпка. Ужасное состояние было. Это было хуже, чем в девяностых годах, я себя почувствовал. Появилась очень сильная одышка. Когда поднимался, с третьего этажа уже начиналась одышка сильная. Спать не мог ни на левом, ни на правом боку. И решил опять пройти обследование, только уже в областной больнице. После обследования мне уже была срочно, в срочном порядке предложена операция на сердце. То есть сказали, даем тебе думать месяц-два, и приходи на операцию. Ну, тут же сразу вспомнил Виталия Александровича и вот пришел в марте, в конце марта, пришел. Решил пройти еще один курс лечения.

После этого курса состояние улучшилось, намного. Намного улучшилось. Такое ощущение, что кто-то сердце держит у меня. Были нервные ситуации такие: хочу понервничать - головой понимаю, что нервничаю, а сердце, никак не понять, бьется спокойно, ровно, хорошо. Как будто кто-то держит его в руках.

И через месяц после этого курса я прошел эхокардиограмму, и надобность в операции совершенно отпала. И вот сейчас уже прохожу второй курс, и сердце вообще не чувствует. Собираюсь уйти уже с середины курса, но Виталий Александрович не отпускает, говорит, что надо до конца пройти. Хотя уже отлично сплю на любом боку. Одышка у меня только с шестого этажа начинается, на третий взлетаю, как птица. Уже ни при разговоре, ни при ходьбе не задыхаюсь. Сейчас вот теплое время года - хожу на солнце, даже не потею. Чувствую себя просто отлично. В конце курса, думаю, дам жару. Только не говорите Виталия Александровичу.

Спасибо! До свиданья!